Какое гадкое говно
Что на пути лежит давно.
И не могу я по пути
Говно то мимо обойти.
Пытался я и так и сяк,
Но обминуть не смог никак.
Такое гадкое говно,
Но прилипает хорошо.
Такое сладкое вино,
Что не похоже на говно,
Для наслаждения как раз,
Но и его ждет унитаз.
Такое сладкое вино,
Но жаль закончилось оно,
Так все закончится у нас,
И все сольется в унитаз.
Что наша жизнь? Она - вино
Что превращается в говно.
Но есть ли в том наша вина,
Что много в ней всегда говна?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Александр, Вы считаете, что это - христианский псалом? Комментарий автора: Татьяна, а вы считаете, что есть христианское искусство? А христианская любовь? А христианская надежда? А христианский Бог?
Татьяна Осокина
2014-11-16 15:52:08
Александр, все есть. И христианское искусство, и любовь, и надежда, и Христос Господь. Но подчас наши физические глаза не видят проявлений всего этого там, где мы живем... Это очень тяжело. Я Вас понимаю. Аргентина не лучше Израиля. Ничего не поделаешь. Нужно развивать духовное зрение. Благословений Вам. Комментарий автора: Не согласен. Нет христианского искусства, есть сектантское, то есть не искусство. Искусство либо есть, либо его нет. Оно не нуждается в дополнительных определениях, так как самодостаточно. Равно и с любовью. Нет христианской любви, есть любовь Христова, которая в человека проявляется просто как любовь. Равно и с надеждой. Она либо есть, либо ее нет. И христианского Бога не существует. Есть Бог и Его посланник Сын Божий Христос.
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.